"Минобороны - мой незавершенный гештальт": интервью с волонтером Даной Яровой

Дана Яровая - председатель ОО "Мечта детей Украины", известный волонтер, которая помогает ВСУ с 2014 года, а теперь еще и член новосозданного Общественного антикоррупционного совета при Министерстве обороны. Она заняла первое место во всеукраинском голосовании. А в апреле Министр обороны Алексей Резников подписал приказ об утверждении состава совета.

Недавно Дана посетила Одессу, поэтому журналистка 048 имела возможность узнать, как новосозданный совет сможет влиять на Минобороны, какие у него функции и когда он заработает. Кроме этого, волонтер рассказала, где находит силы 9 лет заниматься своим делом, перейдет ли наша армия вовремя на летнюю форму и о каких еще проблемах молчит Министерство обороны.

Вы уже 9 лет занимаетесь волонтерством, у вас 3 детей, собственный бизнес, откуда вы берете силы?

Это, как родить ребенка. Представьте: ты его очень любишь. Ребенок маленький, очень приятно пахнет, но потом вырастает. И вот когда ребенку уже 11 лет, он входит в пубертатный период, хлопот становится больше, чем наслаждения. И ты говоришь: "Ну, этого ребенка воспитывать уже не буду, другого рожу".

С волонтерством - то же самое. Как уже бросить? При том, что достаточно космополитичный человек, жил во многих странах, вел бизнес за границей. Мне везде хорошо. В том смысле, что устроить себе жизнь могу везде. Но, лично для меня, оставить волонтерство и уехать из Украины - то же самое, что бросить своего ребенка, в которого вложил силы, здоровье, кровь. Бросить и сказать: "Ну, а дальше сама".

Для меня в приоритете - ценности. Демократические, в частности. Помните, какой непростой была эта зима. Вся Украина, и Киев, в котором живу, очень страдали без электричества. И я постоянно говорила: "Лучше буду без электричества, без интернета, без связи, без тепла, без воды, но не хочу жить в большом концлагере". Свобода, демократия - это неоспоримые ценности.

В период с 2014 по 2019 год получала множество политических предложений, от которых отказалась. А в 2022-м, еще летом сказала, что у меня два выхода: первый - это эмиграция, второй - идти в политику и что-то менять. Эмиграция - не вариант. Я не могу уехать из страны. Большое количество моих друзей лежит в этой земле. Уехать - это предать их, их семьи. Это ответ на ваш вопрос: где беру силы и почему не бросаю это дело. Будем честны, мы получили полномасштабное вторжение, к которому государство не было готово. В начале войны (2022 года, - ред.) было ощущение дежавю с 2014-м: потому что первый запрос, который получили все волонтеры, запрос по броне, каскам, аптечкам.

В 2015-2016 годах в составе "волонтерского десанта" участвовала в реформировании Министерства обороны. И когда наступило "24 февраля", конечно, сразу включилась. Работы так много, что когда в начале марта мама с сестрой прислали смс: "Спасибо за то, что год назад, ты нас спасла. Спасибо за жизнь", первая моя мысль была: "Что происходит?" А потом накрыло волной страшных воспоминаний, как буквально после собственной хирургической операции вытаскивала их из Бучи. В Буче уже полно кадровых орков и кадыровцев. Улица Яблунская уже покрыта телами убитых гражданских. И именно с той улицы, у меня стояла задача вывезти родных. Они прошли через три орчиных блокпоста. Прошли через ад. Это долгая история. Скажу лишь, что бесконечно благодарна нашим военным, которые перевезли моих родственников от первого нашего блокпоста до Романовского моста под массированными артиллеристскими обстрелами.

Несколько месяцев назад вместе с Юлией Паевской "Тайрой" Вы презентовали фонд "Мечта". Чем он занимается?

Тайра возглавила направление семей военнопленных. Я являюсь председателем ОО "Мечта детей Украины", мы занимаемся семьями погибших. Точнее детьми, которые остались полусиротами и сиротами из-за войны. Российско-украинская война - это самый масштабный военный конфликт в Европе со времен Второй мировой. Действительно, огромное количество детей - полусирот, сирот, которых мы, как общество, должны вырастить. Чтобы остаться людьми, надо взять на себя общественную ответственность за этих детей.

Какую помощь привезли одесским семьям?

Мальчику, который интересуется программированием, ноутбук. А девочке из другой семьи, которая занимается творчеством, подобрали все необходимое для этого. Привозим гуманитарную помощь, стараемся максимально закрывать то, в чем нуждается конкретная семья.

Это, на самом деле, важный вопрос. 30% семей - наших заявителей - написали, что нуждаются в психологической помощи. А чтобы стабилизировать ребенка, нужно в первую очередь стабилизировать маму. Эти семьи переживают страшное горе. Психологическое давление - невозможно. Второй самый распространенный запрос, по обучению - это подготовка к ВНО. Большой запрос на курсы английского языка, программирования, спортивные секции. И огромный запрос - на одежду и обувь. Мы, как общество, должны осознавать, что такие семьи, такие дети - наша коллективная общественная ответственность. Должны помогать сами и учить своих детей помогать. Мой ребенок все лето провел на волонтерском складе. И мой ребенок знает, что его мама помогает детям, говорит: "Мама, у меня есть вещи, давай передадим".

Пятнадцатого апреля наша армия переходит на летнюю форму. Мы готовы? Или у нас будет такая же ситуация, как и с зимней формой?

Министерство обороны - это какой-то мой незавершенный гештальт. В 2015-2016 годах была советником Полторака (Министр обороны Украины с октября 2014 г. до 2019 г.) и тогда мы действительно осуществили реальное реформирование. Например, первый пилотный проект системы закупок Prozorro был имплементирован именно Министерством обороны, мы выстраивали одинаковые правила игры для всех поставщиков.

Публично говорила, что срываются поставки зимней формы (2022 год, - ред) просто катастрофически. Украина от партнеров получает средства ежемесячно, вливания от США в украинский госбюджет - беспрецедентные со времен Вьетнамской войны. И когда при поступлении средств не удается наладить их освоение (поставки продуктов питания, амуниции, горюче-смазочных материалов), то у наших партнеров возникает закономерный вопрос: "А что вы делаете? А почему вы снова просите зимнюю форму как гуманитарную помощь? Мы вам на это средства даем". С летней формой произошло то же самое.

Минобороны сейчас никак не хочет выходить на Prozorro. И аргументы, как по мне, смешные: например, "будет открыта информация о производителе". У нас на каждой куртке, на любых штанах или шапке - информация о производителе. Не хотите обнародовать информацию о производителе - скройте. Но выведите закупки на Prozorro. Минобороны сейчас работает "в рамочных соглашениях". Это означает, что кого позвали - тот и работает; о какой цене договорились - такая и есть. Эти "рамочные соглашения" - это яйца по 17 гривен.

Кстати, очень благодарна Министерству экономики, потому что они действительно пытаются что-то изменить. А еще они в рамках соглашений собрали поставщиков в начале января и сказали, что будут контрактовать.

Есть такая процедура - продление контрактов: с предыдущего года на 2 месяца. И вот в Минобороны не продлили договоры. После скандала с яйцами заместитель Министра Шаповалов уходит в отставку, а затем - в СИЗО. Директора департамента закупок Хмельницкого, у которого летом был обыск, увольняют. И сейчас он находится в СИЗО А дальше Минобороны просто 3 недели ничего не контрактует. Это негативно влияет на ситуацию с питанием для армии. Я поднимала этот вопрос.

Есть две важные даты: 15 октября, когда армия должна перейти на зимнюю форму. И 15 апреля - на летнюю. Производители не успевают, потому что Министерство обороны поздно законтактировало летнюю форму. В конце концов, благодаря огласке в СМИ, принципиальности и активной позиции, мы добились создания Общественного антикоррупционного совета при Минобороны. Добились открытого всеукраинского голосования по кандидатам в члены совета. По результатам голосования набрала наибольшее количество голосов. И вот буквально на днях Министр Резников приказом утвердил состав совета.

Что это изменит? То есть вы сможете смотреть эти закрытые закупки?

Парламент проголосовал законопроект о публичности небоевых закупок (8381). Благодаря этому имеем новую редакцию Закона "Об оборонных закупках". 23 апреля в системе Prozorro должен появиться механизм для публикации цен за единицу в оборонных закупках. С того же дня оборонные заказчики и воинские части должны будут отчитываться о ценах за единицу в актуальных контрактах - в течение 10 рабочих дней со дня его подписания. То есть общественность будет иметь доступ к информации о ценах на небоевые закупки. А публичность - это общественный контроль.

То есть вы можете контролировать государственные закупки?

Да. И общество сможет. А вот члены совета будут иметь доступ еще и к информации, составляющей государственную тайну. То есть существенно усилится общественный контроль.

А когда заработает этот совет?

Приказ Министра обороны есть. Далее - спецпроверка СБУ. Это может произойти быстро, а может и до конца войны продолжаться. Это вопрос политической воли.

Мы очень много донатим на ВСУ, но все равно сами закупаем одежду, аптечки, машины и дроны. Почему так?

Война - это дорого. Машины горят, дроны сбивают. Недавно во время одного из моих интервью, в эфире было включение военного, который сказал, что на Бахмутском направлении не хватает машин, дронов ночного видения. И не хватает артиллерийской поддержки. А что такое артиллерийская поддержка? Это снаряды.

Снаряды к боевым дронам я покупаю (это, кстати, пилотный проект Генштаба). Однако 120-ю мину я купить не могу, это должно делать государство. У Министерства обороны большая дебиторская задолженность. Дебиторка - это непоставленные контракты. То есть заключенные, оплаченные, но непоставленные. Поэтому появился международный аудит. Это также проблема. Глобальная. Ее нужно решать. И это будет одним из первых вопросов, который я буду поднимать, как член Общественного антикоррупционного совета.

Интервью было записано 2 апреля.